Жизнь этого парня  - Тобиас Вулф

Я решил двинуться туда. Моя мать была занята кампанией сенатора Джексона и Джона Ф. Кеннеди. Дуайт называл Кеннеди «кандидат Папы» и «сенатор из Рима». Он не любил его, вероятно, из-за эффекта, который тот производил на мою мать, которая была взбудоражена надеждами, связанными с Кеннеди, а также слегка влюблена в него. Из-за того, что она много времени проводила вне дома, Дуайт стал чаще обычного третировать меня. Он меня не бил, но всегда оставлял возможность для этого. Я ненавидел оставаться с ним наедине.

У меня была идея доехать автостопом до Принстона и остаться у брата Джеффри. Но денег на поездку не было. Чтобы достать их, я планировал подделать чек. Какое-то время я был поражен наивностью банков, той наивностью, с которой они оставляли чековые книжки на столах обслуживания для своих клиентов. Люди заходили с улицы, записывали свои пожелания, затем выходили снова с карманами, полными денег. Ничто не удерживало меня от того, чтобы взять несколько пустых бланков и заполнить их позже. Я не мог обналичить их в Чинуке или Конкрите, где слишком примелькался, но в другом городе это было бы несложно.

Я принадлежал к Ордену Стрелы, почетному скаутскому сообществу, чей ежегодный банкет в этот раз должен был проводиться в Беллингхэме. Я поехал днем с несколькими другими членами Ордена Стрелы из моей группы и по приезде незаметно улизнул от них. Сначала я направился в банк. Прежде чем зайти внутрь, надел очки в роговой оправе, которые мать купила, чтобы я мог видеть доску в школе. В них я выглядел глупее, но старше. Я прошел через банк к одному из столиков и оторвал чек от готовой к использованию чековой книжки. Подождал в очереди какое-то время, затем, щелкнув пальцами, будто только что вспомнил что-то, повернулся и вышел.

В главном отделении публичной библиотеки я выписал карточку на имя Томаса Финдона. Я выбрал «Томаса Финдона», потому что работал летом вожатым в лагере и там встретил мальчика с таким именем. Он был Орлом из Портленда, атлетом с мягким голосом и хорошей фигурой, а также умеющим легко находить общий язык с девочками, которые приезжали в лагерь навестить младших братиков. Мы вместе обучали плаванию детей, пока я не был разжалован до разряда лучников и практически потерял работу за то, что организовывал турниры по двадцать пять центов за билет с молодыми скаутами, которых должен был обучать.

Библиотека была так же проста, как и банк. Все, что мне нужно было сделать – дать библиотекарю свое имя и адрес, который я скопировал случайным образом из телефонной книги. Она напечатала карточку, пока я ждал.

Я шатался по улицам больше часа, глазея на магазины и на людей за прилавками. Искал кого-нибудь, кому мог бы доверять. Я нашел ее в угловой аптеке в бизнес-квартале. Несколько минут ходил взад-вперед и смотрел на нее через окно аптеки. Затем зашел внутрь и встал возле полок с журналами, притворяясь, что читаю, и нервно перевешивая свой походный мешок с одного плеча на другое.

У нее были седые волосы, но лицо было гладким, а выражение открытым, как у молодой девушки. Бесхитростное милое лицо. Она носила очки-полумесяцы и глядела из-под них на посетителей, пока укладывала их покупки. После этого проводила с покупателем какое-то время, больше слушая, но иногда добавляя собственные комментарии. Ее смех был мягким и приятным. Благодаря ей аптека была похожа на дом.

Я взял экземпляры «The Saturday Evening post» и «Reader’s Digest», потом зашарил по полкам в поисках других взрослых журналов. Собрал несколько упаковок крема после бритья «Олд Спайс», кусачки для ногтей, расческу и пакетик табака для трубки. Когда приблизился к кассе, она улыбнулась и спросила, как у меня дела.

– Великолепно, – ответил я, – просто великолепно.

Она подытожила мой счет и спросила, не нужно ли чего-нибудь еще.

– Я думаю, этого достаточно, – сказал я. Сунул руку в правый задний карман и нахмурился. Все еще хмурясь, я похлопал другие карманы.

– Вы знаете, – начал я, – кажется, я забыл кошелек дома. Проклятье! Простите за неудобство.

Она отвергла предложение вернуть покупки на полки и попросила не беспокоиться, такое случается все время. Я поблагодарил ее и направился было к выходу, затем развернулся снова.

– Я могу выписать вам чек, – сказал я. – Вы принимаете чеки?

– Да, разумеется.

– Превосходно.

Я извлек чек, который взял из банка, и положил на стойку.

– Я выпишу его на пятьдесят, если этого хватит.

Она задумалась.

– Пятьдесят будет достаточно.

Она смотрела, как я заполняю чек. Я видел, как Дуайт делает это, и знал разные трюки типа «пятьдесят и не/100» в строке суммы. Я поставил подпись с закорючкой и протянул ей.

Она изучила его. Я ждал, терпеливо улыбаясь. Когда она заговорила, ее голос как-то изменился.

– Томас, – сказала она, – есть ли у вас какой-нибудь документ, подтверждающий личность?

– Разумеется, – сказал я и снова полез в задний карман. Затем остановился.

– Этот чертов бумажник, – сказал я, – все осталось там. Не знаю, может, что-то у меня и есть с собой…

Я пошарил по всем карманам и с видом облегчения обнаружил библиотечную карточку.

– Вот, – произнес я, – мы снова можем вернуться к делу.

Она разглядывала карточку так же, как изучала чек.

– Где вы живете, Томас?

– Прошу прощения?

Она посмотрела на меня поверх очков.

– Какой у вас адрес?

Я напрочь забыл, что было в карточке. Я стоял там, глупо моргая, затем облокотился на стойку и, выдернув карточку из ее пальцев, сказал:

– Здесь все верно.

Я прочитал адрес вслух и вернул ей карточку.

Она кивнула, наблюдая за мной. Затем подняла голову и выкрикнула:

– Альберт, не мог бы ты подойти на минутку?

Маленький хилый пожилой мужчина в белом пиджаке медленно вышел сбоку из-за стойки выписки рецептов. Она протянула ему чек и библиотечную карточку. Она впилась в него глазами и сказала осторожным голосом:

– Альберт, вот этот молодой человек выписал этот чек. Позаботься о нем, пожалуйста.

Он глянул на нее, сначала с недоумением, затем с пониманием.

– Хорошо, – ответил он. – Я позабочусь об этом.

Он вернулся обратно в свою подсобку. Я направился было за ним, но она сказала:

– Он сейчас вернется, Томас. Просто подожди здесь.

Она положила мои покупки в пакет, и какое-то время мы стояли молча.

– Я обычно не держу в руках столько наличных, – наконец произнесла она.